℗ 1983
Вставайте, граф, рассвет уже полощется, Из-за озерной выглянув воды, И, кстати, та, вчерашняя молочница, Уже поднялась, полная беды. Она была робка и молчалива, Но, ваша честь, от вас не утаю: Вы несомненно сделали счастливой Ее саму и всю ее семью. Вставайте, граф, уже друзья с мультуками Коней седлают около крыльца. Уж горожане радостными звуками, Готовы в вас приветствовать отца. Не хмурьте лоб, коль было согрешенье, То будет время обо всем забыть, Вставайте, мир ждет вашего решения: Быть иль не быть, любить иль не любить. И граф встает, ладонью бьет будильник, Берет гантели, смотрит на дома И безнадежно лезет в холодильник, А там зима, пустынная зима. Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний, Где был, что ел, кто доставал питье. У перекрестка встретит он товарища, У остановки подождет ее. Она придет и глянет мимоходом, Что было ночью, будто трын-трава: -Привет! -Привет! Хорошая погода. Тебе в метро, а мне ведь на травмай. А продают на перекрестке сливы, И обтекает постовых народ. Шагает граф, он хочет быть счастливым, И он не хочет, чтоб наоборот. 1962
Люси Он поздно проснулся, нашел сигарету, И комнату видел сквозь сон, Губною помадой на старой газете Написан ее телефон, И блюдце с горою вечерних окурков, Стакан с недопитым вином, И ночи прожитой облезлая шкурка, И микрорайон за окном. Припев: Итак, моя дорогая Люси, Шанс на любовь свою не упусти. Жить только болью, только любовью, Все остальное - такси, За 1р.50, дорогая Люси. Потом он печально и неторопливо Убрал все ночные следы. И даже отмыл след раздавленной сливы Стаканом горячей воды. Потом в довершение к общим печалям Он вспомнил жену невзначай, Потом позвонили и в трубке молчали, Но он-то ведь знал, кто молчал. Припев: Итак, моя дорогая Люси, Шанс на любовь свою не упусти. Жить только болью, только любовью, Все остальное - такси, За два рубля, дорогая Люси. Потом он прошелся на фоне заката И в парке попал в темноту, Где молча держали за тальи солдаты Больших учениц ПТУ. Где в пасти эстрады туркмен в тюбетейке На скрипке играл де Бюсси, Где мы целовались с тобой на скамейке О, моя дорогая Люси. Он глянул на нас, продираясь наощупь В лесу своей темной тоски, Подумал про нас, что счастливыми в общем Бывают одни дураки, Причислив себя неожиданно к умным Он тут же воскликнул: "Осел!" Поскольку еще сохранился в нем юмор, А значит пропало не все. Припев: Итак, моя дорогая Люси, Шанс на любовь свою не упусти. Жить только болью, только любовью, Все остальное - такси, За два пятьдесят, дорогая Люси. Он твердо решил, что начнет в понедельник Свою настоящую жизнь: Зарядка, работа, презрение к деньгам, Отсутствие всяческой лжи. Но он-то пока пребывал в воскресенье И чувствовал влажной спиной: Эпоха непрухи, звезда невезенья Работают и в выходной. Припев: Итак, моя дорогая Люси, Шанс на любовь свою не упусти. Жить только болью, только любовью, Все остальное - такси, За просто так, дорогая Люси. 26 февраля - 1 марта 1981
Зайка Кем приходишься мне ты - не знаю, Но приходишься кем-то навек. Так туманная речка лесная Прибегает к скрещению рек. Звезды чиркают по небу косо, И созвездья висят за окном. Ты мой космос, дружок, ты мой космос, Ты мой космос, я твой астроном. Изучаю тебя, обличая В самом полном собранье грехов, Но меж дней череды замечаю Запустенье других берегов. В суетных приключеньях так просто Мне тебя подарил горизонт. Ты мой остров, дружок, ты мой остров, Ты мой остров, я твой Робинзон. Я по улицам бешеным шляюсь, Я впросак попадаю не раз. Я побег от тебя замышляю И маршруты коплю про запас. Но ресниц твоих черные шпаги Конвоиров имеют талант. Ты мой лагерь, дружок, ты мой лагерь, Ты мой лагерь, я твой арестант. То довольна ты, то недовольна, То ты памятник, то карусель, Знать, в тебе поселился привольно Разножанровый месяц апрель. С кем сравню я тебя, угадай-ка? Хочешь правду? Так правду узнай: Ты мой зайка, дружок, ты мой зайка, Ты мой зайка, я дед твой Мазай. 14 сентября 1972
Таллин Покидаю город Таллинн, Состоящий из проталин, На сырых ветрах стоящий, Уважающий сельдей, В море синее глядящий, Работящий и гулящий И отчасти состоящий Из невыпивших людей. Что мне шпили, что мне тальи, Я уехал от Натальи. С морем борется гремящий Пароход мой, как антей. Переборками скрипящий, Как большой и старый ящик, И отчасти состоящий Из несломанных частей. Где ты, милый город Таллинн, Я плутаю без Натальи, Это было настоящим, Остальное - небольшим. И на палубе гудящей Я стою, во тьме курящий И отчасти состоящий Из нераненой души. Возвращусь я в город Таллинн, Состоящий из Натальи, По сырым ночам не спящий, Ожидающий вестей, И всецело состоящий, И всецело состоящий, И всецело состоящий Из любимых мной частей. 21 марта 1978
Сигарета к сигарете, дым под лампою, Здраствуй вечер катастрофы, час дождя, Ходит музыка печальная и слабая, Листья кружатся, в снега переходя. Листья кружатся, в снега переходя. Наш невесел разговор и не ко времени, Ах, как-будто бы ко времени беда, Мы так много заплатили за прозрение, Что, пожалуй, обнищали навсегда. Не пытай меня ни ласкою, ни жалостью, Как ни странно, я о прошлом не грущу, Если можешь, ты прости меня, пожалуйста, Вдруг и я тебя когда-нибудь прощу. Синий дым плывет над нами мягкой вечностью, Чиркнет спичка, сигарета вспыхнет вновь. За окном с зонтами бродит человечество, Обокраденное нами на любовь. 10-12 июня 1975
В Аркашиной квартире живут чужие люди, Ни Юли, ни Аркаши давно в тех стенах нет, Там также не сижу я с картошечкой в мундире, И вовсе не Аркашин там зажигают свет. Неужто эти годы прошли на самом деле? Пока мы разбирались: кто теща, кто свекровь? Куда же мы глядели, покуда все галдели, И бойко рифмовали слова "Любовь" и "Кровь". В Аркашиной квартире бывали эти рифмы Не в виде сочинений, но в виде высоты, Там даже красовалась неясным лагорифмом Абстрактная картина для общей красоты. Нам это все досталось не в качестве наживы, И был неповторимым наш грошевой уют, Ах, славу богу, брат мой, что все мы вроде живы, И все, что мы имеем, уже не украдут. Мы были так богаты чужой и общей болью, Наивною моралью, желаньем петь да петь. Все это оплатили любовью мы и кровью, Не дай нам бог, ребята, в дальнейшем обеднеть. В Аркашиной квартире все бродят наши тени, На кухне выпивают и курят у окна... Абстрактная картина, судеб переплетенье, И так несправедливо, что жизнь у нас одна. Август 1979 Мурманск
Сорокалетье Нас исполняет музыка по лицам, Нас исполняют судьбы как по нотам, Записанным в нестойкие страницы Каким-то все напутавшим Фаготом. В тех нотах есть живущие фигуры, И те, кто попрощались, улетая, Но в самой середине партитуры Есть наша с вами песенка простая. Смотрите, не забудьте позвонить, В тот час, когда настанет непогода, Какое б ни случилось время года, Чтоб этот час нам вместе пережить. Смотрите, догадайтесь промолчать, Когда нахлынет небо голубое, Чтоб эта мысль явилась нам обоим - Друг друга ненароком повстречать. В наш век всему простому мало места, Из старого лишь моден перстень старый. Я сам поклонник джазовых оркестров, Но верю в семиструнную гитару. И верю, что разлука есть потеря, Что честь должна быть спасена мгновенно. Я вас люблю. Я в это тоже верю, Хоть это, говорят, несовременно. Смотрите, не забудьте позвонить, В тот час, когда настанет непогода, Какое б ни случилось время года, Чтоб этот час нам вместе пережить. Смотрите, догадайтесь промолчать, Когда нахлынет небо голубое, Чтоб эта мысль явилась нам обоим - Друг друга ненароком повстречать. Что было, то забудется едва ли. Сорокалетье взяв за середину, Мы постоим на этом перевале И тихо двинем в новую долину. Там каждый шаг дороже ровно вдвое, Там в счет идет что раньше не считалось, Там нам, моя любимая, с тобою Еще вторая молодость осталась.
Нам бы выпить перед стартом, Но другие помешают, Лишь бы старая "Семерка" Отработала свой план. Если даст отказ "вторая", Мы в Алтае иль в Китае, Если "третья" откажет - Здравствуй Тихий океан. Наше верное "корыто" Нас выводит на орбиту, Тут бы нам как раз и выпить Вдалеке от строгих стен, Но за малым остановка: Предстоит как раз стыковка И приходит тут на память Рукавишников Н.Н. Мы вплываем автоматом С другом-братом-демократом В коммунальную квартиру Под названием "Салют". ЦУП волнуется, допустим, Но и повод не пропустит: Вова, Витя и другие Без сомнения нальют. Что ж, у нас терпенья хватит, Нам "Земля" за все заплатит, Лишь бы выдало, как надо КДУ поток огня. Скажут люди: "Эти двое, Есть действительно герои - При такой бывать закуске И ни разу не "принять"!" 7 мая 1981
Такси - Свободен ? - Куда везти ? - Да прямо давай крути. - А... прямо - по пути, поедем, не загрустим. Припев: А счетчик такси стучит И ночь уносит меня. От разных квартир ключи В кармане моем звенят. И кружится в стеклах снег. - Наверно спешишь к жене? - Ошибка, жены то нет. - К знакомой? - Опять не к ней. Припев. - Сегодня у нас среда? - Сегодня у нас беда... - Да брось ты, все ерунда. А все же везти куда? Припев. - Направо? - Нельзя никак. - Налево? - Одна тоска. Давай-ка вперед пока, Прибавь-ка, браток, газка. Припев. 1965
Телефон Слушаю. Да. Але! Что за шутки с утра? Я?.. Почему удивлен? Я даже очень рад. Я даже закурю. Здравствуй. Прошло сто лет. Сто лет прошло, говорю. Я не спешу. Нет. Пр: Телефон-автомат у нее, Телефон на столе у меня... Это осень, это жнивье, Талый снег вчерашнего дня. Что у нас за дела? Да как-то все разбрелись. Верочка родила, Славины развелись, Я получил отдел, Санька съездил в Париж... Все в суматохе дел. Ну, а ты что молчишь? А правда, что говорят?.. А кто он, коль не секрет? А, военный моряк, В общем, жгучий брюнет. А сына как назвала? Спасибо. Не ожидал. Значит, жизнь удалась? Все прошло без следа? Припев: Телефон-автомат у нее, Телефон на столе у меня... Это осень, это жнивье, Талый снег вчерашнего дня. 1967
Поминки - Ну вот и поминки за нашим столом. -Ты знаешь, приятель, давай о другом. -Давай, если хочешь. Красивый закат. -Закат то , что надо, красивый закат. -А как на работе? -Нормально пока, -А правда, как горы стоят облака? -Действительно, горы, как сказочный сон... -А сколько он падал? -Там метров шестьсот... -А что ты глядишь там? -Картинки гляжу. -А что ты там шепчешь? -Я песню твержу... -Ту самую песню? -Какую ж еще... Ту самую песню, про слезы со щек. -Так как же нам жить? Проклинать ли Кавказ? И верить ли в счастье? - Ты знаешь - я пас, Лишь сердце прижало кинжалом к скале... -Так выпьем, пожалуй, -Пожалуй , налей... 1965 Сухуми
Радуга (диалог о соотношении возвышенного и земного) -Смотри-ка, моя дорогая, К нам радуга в гости! Какие законы Ньютона - лучей преломленье! -Ах, глупенький, Радуга - это ведь временный мостик От неба до поля, от вечности и до мгновенья. -Смотри-ка, моя дорогая, вот веточка мая! -Ах, глупенький, Это привет от далеких созвездий. -Да? Какая ж ты умная, право, моя дорогая... -Конечно, мой милый, ведь в небо смотреть интересней. Припев: То листья, то вести, то снег, то весна, То блестки надежд на цветных парашютах. Разломанным яблоком всходит луна, По сходням на берег стекают минуты, Как капли времен без границ и без дна. -Но хлеб-то, моя дорогая, рождается в поле! Смотри-ка, засеяно поле пшеницей озимой. -А небо засеяно звездами, глупенький Коля. Ах, что-то сегодня с тобою мы несовместимы. -Ну как же на небе нам жить Без крылечка и хлеба? Пристроимся где-нибудь здесь в ожидании чуда. -Согласна, но будем поглядывать в синее небо, Поскольку уж если придут чудеса, то оттуда. Припев: То листья, то вести, то снег, то весна, То блестки надежд на цветных парашютах. Разломанным яблоком всходит луна, По сходням на берег стекают минуты, Как капли времен без границ и без дна... -Поскольку уж если придут чудеса, то оттуда. -Поскольку уж если придут чудеса, то оттуда... 31 октября 1983 Красная Пахра
Женщина Три авоськи, три коробки Ну попробуй донеси. Участились что-то пробки, Нет ни "Левых", ни такси. Эй, шоферы, стойте, братцы, Стоп, товарищ, сатана. Мне б в Чертаново добраться, Помогите ж, я одна. Я приеду, суп поставлю, Я линолеум протру, Ваську вымыться заставлю, Катьке сопельки утру. Муж приходит тьмы угрюмей, Впереди несет живот, В тренировочном костюме К телевизору идет. Руку мне кладет на спину - Ох, не трогал бы меня, Нелюбимый, нелюбимый..., Нелюбимушка моя. Вот уж вечер к ночи клонит Вот делам потерян счет, Он из спальни: "Тоня, Тоня, Где ж ты возишься еще?" Ну, а я-то примечаю - Голос сонный, в самый раз И из кухни отвечаю: "Спи, голубчик, я сейчас". Он от водки, от салата, Захрапит, хоть рот зашей. У меня - восьмое марта, Женский праздник на душе. Я уставлюсь на дорогу, Месяц по небу идет, День прошел и, слава богу, Вот уж новый настает. Мне б куда уехать, что ли, К добрым людям и траве. Я одна, как в чистом поле, В людном городе Москве. 2 июля 1975
Семейный диалог - Что за погода? Как эти сумерки ужасны, Как черный воздух налип на крыши и асфальт. -А я устала, Носилась целый день напрасно, Была у Сашки, купила мыло и кефаль. Припев: Как нам хорошо, Как хорошо нам жить на свете, -Дождь, видимо, прошел, Наступить скоро теплый вечер, -Как все поет вокруг И птицы весело щебечут, -Ах, дорогой мой друг, Как хорошо нам вдвоем с тобой. -Как бьется сердце, Ну отчего же бьется сердце? -Все от погоды, Меняет климат свой земля. -Зачем живу я? Куда от этого мне деться? -Поди, мой милый, Поди немножечко приляг. Припев. -Ну что молчишь ты? Ну что молчишь ты, что с тобою? -Да ничего же, Сижу-гляжу себе в окно. -Послушай, милый, Наверно с женщиной другою ты жил бы так же? -Наверно так же, все равно. Припев. 19 апреля 1975
Как я летел в самолете А жена моя сейчас зажигает зажигалку И закуривает "Яву", и мурлыкает эфир. И какой-то нехороший говорит ей: "Слушай, Галка, Не гляди на вещи мрачно, как прекрасен этот мир, Ну а, может быть сейчас, нам с тобою повезет. Ну а, может, разобьется этот самый самолет". Припев: И все это происходит пока самолет наш мчится И с криком рвется воздух чуть впереди крыла. И все мы тут желаем пораньше приземлиться, Но, боже мой, не раньше, чем сказано в расписании Утвержденном в министерстве гражданской авиации. А у штурмана товарища Семенова настроение паршивое вообще. Он резонно понимает, что не далее, чем в полдень Сьел какую-то субстанцию в борще. И болит его желудок, а на сердце все сосет, Ну когда ж товарищ штурман наш замечательный работник, Он жену себе в четвертый раз найдет? Припев. И летим мы все летим, пролетаем город Нежин И оттуда умный мальчик в телескоп на нас глядит. Телескоп весь ледяной, город Нежин весь заснежен. Мальчик видит наш фонарик и волнуется в груди. Он-то думает, что мы на летающей тарелке, Умный мальчик, ты ошибся, мы ведь местные, свои. Припев. И сижу я тут сижу, весь пристегнутый ремнями. И скопленье населенья наблюдаю под собой. И вся жизнь моя летит разноцветными огнями, И летающих тарелок в небе явный разнобой. И я думаю, что прав композитор Д.Тухманов И поэт В.Харитонов, что заметили однажды, После тщательных раздумий и проверки многократной, Что, действительно, прекрасен этот мир! Припев. Февраль-март 1976
Английский язык Сильно-глэд, вэри-рад мы с Тамарой, Страшный инглишь долбаем на пару: Вот первач, он по-ихнему виски, А комбайнер - войтхорст, по-английски. Я Тамаре намек на обьятья: Дрес не трожь, говорит, это платье, И вообще, прекрати все желанья, Коль не знаешь предмету названья. Припев: Через край, говорю, это лишнее, Ай донт край, говорю, только внешне, Ю кен си, говорю, мое чувство, Энд биг лав, говорю, мне не чуждо. Раз в контору к нам чист и шикарен Завалился какой-то очкарик, И с Тамаркой на инглишь лопочут, Будто скрыть от меня что-то хочут. Я ему так слегка намекаю, Дескать, тоже я сленг понимаю, И могу ему фасе расквасить: Томка фейс, говорит, а не фасе. Но Тамарка совсем озверела: Свое дрес выходное надела: Я, мол, синема стар, не с базара, Энд фор ми ты василий не пара. И Тамара, конечно, Тумороу, Стала кинозвездой режиссеру, Что снимали в колхозе Сувороу Сериалку про жизнь комбайнеров. Припев. Целый месяц брожу, как в тумане, Даже длинные мани не манят. Про Тамарку узнал от подружек: Там в кино, как у нас, но похуже. Возвратилась с неясной улыбкой, Мол прости, дескать, вышла ошибка. Я ей так говорю: брошу виски, Но не слова, май лав, по-английски. О йес! 1979
Он за мною видно шел, взял за локоть: "Слушай Люся, будет очень хорошо, Я живу в отдельном "люксе". У него усы густы и глаза, как две букашки, И виднеются кусты из-за ворота рубашки. "Я не Люся", говорю, "а зовут меня Тамара И такого не терплю, и такие мне не пара". Припев: Десять лет варила суп, десять лет белье стирала, Десять лет в очередях колбасу я доставала, Десять лет учила я сверхсекретное чего-то, Десять лет сидела я у окошка на работе, Сердце стачивая в кровь десять лет дите растила, Что ж осталось на любовь? Полтора годка, от силы. Не смутился он ничуть, только глазом гладит платье: "Я за вечер заплачу, сколько за год тебе платят", Я играла в мяч ручной за спортивные награды И была я центровой, и бросочек был что надо. Я авосечку-суму из руки переложила, Кавалеру своему меж букашек "засветила". Мне до Щелковской - метро, а от Щелковской - автобус, А в авоське шесть кило овощных консервов "Глобус". Открываю тихо дверь - дочка долбит фортепьяно, Ну, а мой "любимый зверь", он лежит, конечно, пьяный. Снять ботиночки с него не тревожа постаралась, От получки от его трешка мятая осталась. Припев. На плите чаек стоит, дочка сладко засыпает, За окном моим ГАИ громко частников ругает. Гляну в телек: дым и чад, поколенье молодое Все с гитарами кричат, как перед большой бедою. Убрала я со стола, своего пригрела пашку: Всеж-ки мало я дала тому гаду меж букашек. 1978
Деревня Новлянки Давайте сюда коня! Бутылки сюда, баранки! Везите, друзья, меня в деревню мою - Новлянки! Везите, друзья, меня в деревню мою - Новлянки! В Новлянках умы крепки. В Новлянках дымы да санки, Да в валенках старики, Да слово само - Новлянки. Там кот сидит у окна И щурится на проселок. Там волчья висит луна Над шлемами серых елок. Там подлости никакой, Там жисть - картофь да поленья, А если уж бьют - то рукой, А вовсе не заявленьем. Там в рамочке на стене Висит капитан запаса. И "Боинг" шумит в окне компании, Брат, "Люфтганза". Пока серебры снега Под черным лучом лунищи, Дорога нам дорога В родимые пепелища. Везите ж меня туда, Где вечный покой обещан - Подальше от нарсуда, Подальше от черных женщин. За что же меня в Москву, В ущелье ее, в гулянки? Мне чудится наяву Деревня моя - Новлянки. 3 февраля-29 марта 1976
Она мне ясно говорит, что лишь для физики открыт Душевный мир ее волнений и терзаний. А я ей ясно говорю: ты погляди-ка на зарю. Побродим мимо крупных блочных зданий. Припев: Она мне говорит: я извиняюсь, В науки я немедля удаляюсь, И цель моих настойчивых расспросов - Известный русский физик Ломоносов Тут вспоминаю я при ней - он не знаком с Лавуазье, Но оба в колбах что-то темное варили. В один и тот же день и час они закон нашли для нас, Как будто, в самом деле, сговорились. Припев: Вот так, я говорю, и мы с тобою Могли бы жить единою судьбою. Она мне: ждет меня один философ - Неслабый русский физик Ломоносов. Ну хорошо, я говорю, я сам себя перекую, Я стану физиком, борцом и патриотом, Что б протекали наши дни как у Кюри с его Мари, Хотя бы как у Бойля с Мариоттом. Припев: Она мне: уберите ваши руки, Мне чужды все подобные науки. И не таких касается вопросов Известный руссий физик Ломоносов. Тут я догадываться стал, что он давно и неспроста Все ходит мимо и поглядывает косо, Не аспирант, не ассистент, неуспевающий студент Очкарик тихий - Мишка Ломоносов. Припев: Она уже теперь его невеста, А я с печалью обхожу то место, Где, каменный, не ведает износа Великий русский физик Ломоносов. 23 июля 1973
Воскресенье в Москве Звук одинокой трубы... Двор по-осеннему пуст. Словно забытый бобыль, Зябнет березовый куст. Два беспризорных щенка Возятся в мокрой траве. К стеклам прижата щека... Вот воскресенье в Москве. Вот телефонный привет - Жди невеселых гостей. Двигает мебель сосед. Вечером будет хоккей. О, не молчи, мой трубач! Пой свою песню без слов, Плачь в одиночестве, плачь,- Это уходит любовь. Мне бы, неведомо где, Почту такую достать, Чтобы заклеить тот день, Чтобы тебе отослать. Ты-то порвешь сгоряча Этот чудесный конверт - С песней того трубача И с воскресеньем в Москве... Вот зажигают огни В ближних домах и вдали. Кто-то в квартиру звонит - Кажется, гости пришли. 1970