НачалоTSK Laboratory. Home encyclopedia of music collections.Поиск

На Концерте

Юрий Визбор

℗ 1989 

Юрий Визбор • 1989 • На Концерте

Тексты и видео:

Домбайский Вальс

Домбайский вальс

Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой.
Месяц кончается март, скоро нам ехать домой.
Здраствуйте, хмурые дни, горное солнце, прощай.
Мы навсегда сохраним в сердце своем этот край.

Нас провожает с тобой гордый красавец Эрцог,
Нас ожидает с тобой марево дальних дорог.
Вот и окончился круг, помни, надейся, скучай.
Снежные флаги разлук вывесил старый Домбай.

Что ж ты стоишь на тропе, что ж ты не хочешь идти.
Нам надо песню запеть, нам нужно меньше грустить.
Снизу кричат поезда. Правда, кончается март.
Ранняя всходит звезда, где-то лавины шумят.

Серега Санин

Серега Санин.

С моим Серегой мы шагаем по Петровке,
По самой бровке, по самой бровке.
Жуем мороженное мы без остановки.
В тайге мороженного нам не подадут.

 Пр: То взлет, то посадка,   то снег, то дожди.
     Сырая палатка   и почты не жди.
     Уйдет торопливо   в распадок рассвет.
     Уходишь? Счастливо. Приходишь? Привет.

Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин.
Сереге Санину легко под небесами,
Другого партня в пекло не пошлют.

    Пр.

Два дня искали мы в тайге капот и крылья.
Два дня искали мы Серегу.
А он чуть-чуть не долетел, совсем немного,
Не дотянул он до посадочных огней.

    Пр.

Обучаю Играть На Гитаре

Обучаю играть на гитаре

Обучаю играть на гитаре
Ледокольщика Сашу Седых,
Ледокол по торосу ударит -
Саша крепче прихватит лады.
Ученик мне достался упрямый,
Он струну теребит от души.
На столе у него телеграмма:
"Разлюбила. Прощай. Не пиши."

Припев: Улыбаясь на фотокартинке,
        С нами дама во льдах колесит:
        Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка,
        Иностранный поселок Тикси.
        Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка,
        Иностранный поселок Тикси.

Я гитарой не сильно владею
И с ладами порой не в ладах -
Обучался у местных злодеев
В тополиных московских дворах.
Но для Саши я бог, между прочим,
Без гитары ему не житье.
Странным именем Визбор Иосич
Он мне дарит почтенье свое.

Припев.

Ах, коварное это коварство
Дальнобойный имеет гарпун.
Оборона теперь и лекарство -
Семь гитарных потрепанных струн.
Говорит он мне: "Это детали.
Ну, ошиблась в своей суете..."
Обучаю играть на гитаре
И учусь у людей доброте.

Припев.
                     1979

Леди

ЛЕДИ
(Песня, начатая в Восточно-Сибирском 
 море и дописанная на Черном море)

О, моя дорогая, моя несравненная леди!
Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг.
И представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь
Непосредственно в медную форточку смотрит мою.
Непосредственно в эту же форточку ветер влетает,
Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат.
Он влетает и с явной усмешкою письма читает
Неотправленные, потому что пропал адресат.


Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял?
Где, подружка моя, разошелся с тобой на пути?
Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний,
Полагая, что эти концерты еще впереди?
И беспечно я лил на баранину соус "ткемали",
И картинки смотрел по утрам на обоях чужих,
И меня принимали, которые не понимали,
И считали, что счастье является качеством лжи.

Одиночество шлялось за мной, и в волнистых витринах
Отражалось печальной фигурой в потертом плаще.
За фигурой по мокрым асфальтам катились машины -
Абсолютно пустые, без всяких шоферов вообще.
И в пустынных вагонах метро я летел через годы,
И в безлюдных портах провожал и встречал сам себя.
И водили со мной хороводы одни непогоды,
И все было на этой земле без тебя, без тебя.

Кто-то рядом ходил и чего-то бубнил - я не слышал.
Телевизор мне тыкал красавиц в лицо - я ослеп.
И, надеюясь на старого друга и горные лыжи,
Я пока пребываю на этой пустынной земле.
О моя дорогая, моя несравненная леди!
Ледокол мой буксует во льдах, выбиваясь из сил!
Золотая подружка моя из созвездия Лебедь -
Не забудь. Упади. Обнадежь. Догадайся. Спаси.



слова и аккорды: "Наполним музыкой сердца"-
                  М.:Советский композитор, 1989

Вставайте, Граф...

Вставайте, граф, рассвет уже полощется,
Из-за озерной выглянув воды,
И, кстати, та, вчерашняя молочница,
Уже поднялась, полная беды.
Она была робка и молчалива,
Но, ваша честь, от вас не утаю:
Вы несомненно сделали счастливой
Ее саму и всю ее семью.

Вставайте, граф, уже друзья с мультуками
Коней седлают около крыльца.
Уж горожане  радостными звуками,
Готовы в вас приветствовать отца.
Не хмурьте лоб, коль  было  согрешенье,
То будет время обо всем забыть,
Вставайте, мир ждет вашего решения:
Быть иль не быть, любить иль не любить.

И граф встает, ладонью бьет будильник,
Берет гантели, смотрит на дома
И безнадежно лезет в холодильник,
А там зима, пустынная зима.
Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний,
Где был, что ел, кто доставал питье.
У перекрестка встретит он товарища,
У остановки подождет ее.

Она придет и глянет мимоходом,
Что было ночью, будто трын-трава:
-Привет!
-Привет! Хорошая погода.
Тебе в метро, а мне ведь на травмай.
А продают на перекрестке сливы,
И обтекает постовых народ.
Шагает граф, он хочет быть счастливым,
И он не хочет, чтоб наоборот.

                                    1962

Люси

Люси

Он поздно проснулся, нашел сигарету,
И комнату видел сквозь сон,
Губною помадой на старой газете
Написан ее телефон,
И блюдце с горою вечерних окурков,
Стакан с недопитым вином,
И ночи прожитой облезлая шкурка,
И микрорайон за окном.

Припев: Итак, моя дорогая Люси,
        Шанс на любовь свою не упусти.
        Жить только болью, только любовью,
        Все остальное - такси,
        За 1р.50, дорогая Люси.

Потом он печально и неторопливо
Убрал все ночные следы.
И даже отмыл след раздавленной сливы
Стаканом горячей воды.
Потом в довершение к общим печалям
Он вспомнил жену невзначай,
Потом позвонили и в трубке молчали,
Но он-то ведь знал, кто молчал.

Припев: Итак, моя дорогая Люси,
        Шанс на любовь свою не упусти.
        Жить только болью, только любовью,
        Все остальное - такси,
        За два рубля, дорогая Люси.

Потом он прошелся на фоне заката
И в парке попал в темноту,
Где молча держали за тальи солдаты
Больших учениц ПТУ.
Где в пасти эстрады туркмен в тюбетейке
На скрипке играл де Бюсси,
Где мы целовались с тобой на скамейке
О, моя дорогая Люси.

Он глянул на нас, продираясь наощупь
В лесу своей темной тоски,
Подумал про нас, что счастливыми в общем
Бывают одни дураки,
Причислив себя неожиданно к умным
Он тут же воскликнул: "Осел!"
Поскольку еще сохранился в нем юмор,
А значит пропало не все.

Припев: Итак, моя дорогая Люси,
        Шанс на любовь свою не упусти.
        Жить только болью, только любовью,
        Все остальное - такси,
        За два пятьдесят, дорогая Люси.

Он твердо решил, что начнет в понедельник
Свою настоящую жизнь:
Зарядка, работа, презрение к деньгам,
Отсутствие всяческой лжи.
Но он-то пока пребывал в воскресенье
И чувствовал влажной спиной:
Эпоха непрухи, звезда невезенья
Работают и в выходной.

Припев: Итак, моя дорогая Люси,
        Шанс на любовь свою не упусти.
        Жить только болью, только любовью,
        Все остальное - такси,
        За просто так, дорогая Люси.

                    26 февраля - 1 марта 1981

Как Я Летел В Самолете

Как я летел в самолете

А жена моя сейчас зажигает зажигалку
И закуривает "Яву", и мурлыкает эфир.
И какой-то нехороший говорит ей: "Слушай, Галка,
Не гляди на вещи мрачно, как прекрасен этот мир,
Ну а, может быть сейчас, нам с тобою повезет.
Ну а, может, разобьется этот самый самолет".

Припев: И все это происходит пока самолет наш мчится
        И с криком рвется воздух чуть впереди крыла.
        И все мы тут желаем пораньше приземлиться,
        Но, боже мой, не раньше, чем сказано в расписании
        Утвержденном в министерстве гражданской авиации.

А у штурмана товарища Семенова настроение паршивое вообще.
Он резонно понимает, что не далее, чем в полдень
Сьел какую-то субстанцию в борще.
И болит его желудок, а на сердце все сосет,
Ну когда ж товарищ штурман наш замечательный работник,
Он жену себе в четвертый раз найдет?

Припев.

И летим мы все летим, пролетаем город Нежин
И оттуда умный мальчик в телескоп на нас глядит.
Телескоп весь ледяной, город Нежин весь заснежен.
Мальчик видит наш фонарик и волнуется в груди.
Он-то думает, что мы на летающей тарелке,
Умный мальчик, ты ошибся, мы ведь местные, свои.

Припев.

И сижу я тут сижу, весь пристегнутый ремнями.
И скопленье населенья наблюдаю под собой.
И вся жизнь моя летит разноцветными огнями,
И летающих тарелок в небе явный разнобой.
И я думаю, что прав композитор Д.Тухманов
И поэт В.Харитонов, что заметили однажды,
После тщательных раздумий и проверки многократной,
Что, действительно, прекрасен этот мир!

Припев.

                                  Февраль-март 1976

Таллин

Таллин

Покидаю город Таллинн,
Состоящий из проталин,
На сырых ветрах стоящий,
Уважающий сельдей,
В море синее глядящий,
Работящий и гулящий
И отчасти состоящий
Из невыпивших людей.


   Что мне шпили, что мне тальи,
   Я уехал от Натальи.
   С морем борется гремящий
   Пароход мой, как антей.
   Переборками скрипящий,
   Как большой и старый ящик,
   И отчасти состоящий
   Из несломанных частей.

Где ты, милый город Таллинн,
Я плутаю без Натальи,
Это было настоящим,
Остальное - небольшим.
И на палубе гудящей
Я стою, во тьме курящий
И отчасти состоящий
Из нераненой души.

   Возвращусь я в город Таллинн,
   Состоящий из Натальи,
   По сырым ночам не спящий,
   Ожидающий вестей,
   И всецело состоящий,
   И всецело состоящий,
   И всецело состоящий
   Из любимых мной частей.

                    21 марта 1978

Посвящение В.Смехову

Посвящение В.Смехову

Впереди лежит хребет скальный,
Позади течет река - время,
Если б я собрался в путь дальний,
Я бы Смехова позвал Веню.

Несмотря на то, что он умный,
И талантлив больше, чем нужно,
Мы прошли бы этот путь трудный
И прошли бы, безусловно, дружно.

Никакого не держа дела,
Раздвигая впереди ветки,
Шли бы мы, и увидав девок,
Мы б кричали :эй, привет, девки!

На паромах пели б мы песни,
Ночевали б под любым кровом,
Поражал бы Веня всех местных
Заковыристым своим словом.

Я бы сам гитарный гриф вспенил,
Так бы вспенил, что конец свету,
Я бы выпил, говорю, Веня,
Да здоровья, дорогой, нету!

Ну, а он свое твердит-вторит:
Воспарим, мол, говорит, в выси,
Дескать, пьяному, по чем горе?
Ну, а трезвому - какой смысл?

Так бы шли мы по земле летней,
По березовым лесам к югу,
Предоставив всем друзьям сплетни,
Не продав и не предав друга.

А от дружбы, что же нам нужно?
Чтобы сердце от нее пело.
Чтоб была она мужской дружбой,
А не просто городским делом.

                   Апрель-3 мая 1976

Посвящение Д. Сухареву

Она мне ясно говорит, что лишь для физики открыт
Душевный мир ее волнений и терзаний.
А я ей ясно говорю: ты погляди-ка на зарю.
Побродим мимо крупных блочных зданий.

Припев: Она мне говорит: я извиняюсь,
        В науки я немедля удаляюсь,
        И цель моих настойчивых расспросов -
        Известный русский физик Ломоносов

Тут вспоминаю я при ней - он не знаком с Лавуазье,
Но оба в колбах что-то темное варили.
В один и тот же день и час они закон нашли для нас,
Как будто, в самом деле, сговорились.

Припев: Вот так, я говорю, и мы с тобою
        Могли бы жить единою судьбою.
        Она мне: ждет меня один философ -
        Неслабый русский физик Ломоносов.

Ну хорошо, я говорю, я сам себя перекую,
Я стану физиком, борцом и патриотом,
Что б протекали наши дни как у Кюри с его Мари,
Хотя бы как у Бойля с Мариоттом.

Припев: Она мне: уберите ваши руки,
        Мне чужды все подобные науки.
        И не таких касается вопросов
        Известный руссий физик Ломоносов.

Тут я догадываться стал, что он давно и неспроста
Все ходит мимо и поглядывает косо,
Не аспирант, не ассистент, неуспевающий студент
Очкарик тихий - Мишка Ломоносов.

Припев: Она уже теперь его невеста,
        А я с печалью обхожу то место,
        Где, каменный, не ведает износа
        Великий русский физик Ломоносов.

                               23 июля 1973

Телефон

Телефон

Слушаю. Да. Але!
Что за шутки с утра?
Я?.. Почему удивлен?
Я даже очень рад.
Я даже закурю.
Здравствуй. Прошло сто лет.
Сто лет прошло, говорю.
Я не спешу. Нет.

Пр: Телефон-автомат у нее,
    Телефон на столе у меня...
    Это осень, это жнивье,
    Талый снег вчерашнего дня.

Что у нас за дела?
Да как-то все разбрелись.
Верочка родила,
Славины развелись,
Я получил отдел,
Санька съездил в Париж...
Все в суматохе дел.
Ну, а ты что молчишь?

А правда, что говорят?..
А кто он, коль не секрет?
А, военный моряк,
В общем, жгучий брюнет.
А сына как назвала?
Спасибо. Не ожидал.
Значит, жизнь удалась?
Все прошло без следа?
Припев: Телефон-автомат у нее,
Телефон на столе у меня...
Это осень, это жнивье,
Талый снег вчерашнего дня.

1967

Воспоминания О Пехоте

Воспоминания о пехоте

Нас везут в медсанбат,
Двух почти что калек,
Выполнявших приказ не совсем осторожно,
Я намерен еще протянуть пару лет,
Если это, конечно, в природе возможно.

Мой товарищ лежит,
И клянет шепотком,
Агрессивные страны, нейтральные тоже,
Я ж на чутких врачей уповаю тайком,
Если это, конечно, в природе возможно.

Перед нами в снегах
Лесотундра лежит,
Медицинская лошадь бредет осторожно,
Я надеюсь еще на счастливую жизнь,
Если это, конечно, в природе возможно.

Так и еду я к вам,
В этих грустных санях,
Что же вас попросить, чтоб вам было не сложно?
Я хочу, чтобы вы не забыли меня,
Если это, конечно, в природе возможно.

                          27 сентября 1980

Прикосновения К Земле

Прикосновения к земле

У всех, кто ввысь отправился когда-то,
У всех горевших в плазме кораблей
Есть важный и последний из этапов -
Этап прикосновения к земле,

       Где с посохом синеющих дождей
       Пройдет сентябрь по цинковой воде,
       Где клены наметут свои листки
       На мокрую скамейку у реки.

Мы постепенно счастье познавали,
Исследуя среди ночных полей
С любимыми на теплом сеновале
Этап прикосновения к земле,
       Где с посохом синеющих дождей
       Пройдет сентябрь по цинковой воде.
       Где клены наметут свои листки
       На мокрую скамейку у реки.

То женщины казались нам наградой,
То подвиги нам виделись вдали,
И лишь с годами мы познали радость
В кругу обыкновеннейшей земли,
       Где с посохом синеющих дождей
       Пройдет сентябрь по цинковой воде,
       Где клены наметут свои листки
       На мокрую скамейку у реки.

Когда-нибудь, столь ветренный вначале,
Огонь погаснет в пепельной золе.
Дай бог тогда нам встретить без печали
Этап прикосновения к земле,
  Где с посохом синеющих дождей
  Пройдет сентябрь по цинковой воде,
  Где клены наметут свои  листки
  На мокрую скамейку у реки.

                                 13-15 мая 1981

Здравствуй, Я Вернулся

Здравствуй, здравствуй, я вернулся,
Я к разлуке прикоснулся,
Я покинул край, в котором
Лишь одни большие горы,
Меж горами перевалы,-
В том краю ты не бывала,
Там звезда есть голубая,
В ней угадывал тебя я.

Здравствуй, здравствуй, друг мой вечный,
Вот и кофе, вот и свечи,
Вот созвездье голубое,
Вот и мы вдвоем с тобою,
Наши дни идут к закату,
Мы, как малые ребята,
Взявшись за руки клянемся,-
То ли плачем, то ль смеемся.

Здравствуй, здравствуй, милый случай,
Здравствуй, храбрый мой попутчик,
Разреши идти с тобою
За звездою голубою,
И на рынок за хлебами,
И с корзинкой за грибами,
И нести вдвоем в корзинке
Наших жизней половинки.

Здравствуй, здравствуй, я вернулся ...

                     27 июля 1976

"Спартак" На Памире

"Спартак" на Памире 

Однажды весной вдохновенной
В одной из московских квартир
Собрались совсем не худые спортсмены,
И речь у них шла про Памир:
Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша
И самый увесистый я.

Отправлены разные грузы,
И ошский базар взял нас в плен -
Шурпа, помидоры, лепешки, арбузы,
Салол с беладонной, пурген...
Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша
И самый усидчивый я.

Окончился путь некороткий,
Гора перед нами встает.
Присутствие чая, отсутствие водки -
Да разве ж тут трезвый взойдет?!
Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша,
И самый задумчивый я.

Мы вышли, отбросив сомненья,
Таща рюкзаки по жаре.
У каждого было особое мненье,
Как лезть нам по этой горе.
Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша
И самый настойчивый я.

Один уронил общий спальник -
Он в пропасть летел, как топор;
Другой молотком зашарашил по пальцу,-
Но всех вместе радует спорт!
Аркашу, Алешу, Юрашу, Климашу
И даже, представьте , меня!

И были, сказать откровенно,
Помянуты в трудных местах
И белые горы, и дикие стены,
И общество наше "Спартак" -
Аркашей, Алешей, Юрашей, Климашей
И самым воспитанным мной.

С горы мы пришли с синяками,
Тут жены нам "радио" шлют:
С такими, как вы, говорят, долбаками
Пускай уж другие живут -
С Аркашей, Алешей, Юрашей, Климашей
И самым порядочным мной.

Мы приняли это как вызов,
Решили, что все - нам пора
Остаться под видом советских киргизов
И лазить всю жизнь по горам.
Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша
И самый киргизистый я.

             16 июля 1978 Памир

Нам Бы Выпить Перед Стартом

Нам бы выпить перед стартом,
Но другие помешают,
Лишь бы старая "Семерка"
Отработала свой план.
Если даст отказ "вторая",
Мы в Алтае иль в Китае,
Если "третья" откажет -
Здравствуй Тихий океан.

Наше верное "корыто"
Нас выводит на орбиту,
Тут бы нам как раз и выпить
Вдалеке от строгих стен,
Но за малым остановка:
Предстоит как раз стыковка
И приходит тут на память
Рукавишников Н.Н.

Мы вплываем автоматом
С другом-братом-демократом
В коммунальную квартиру
Под названием "Салют".
ЦУП волнуется, допустим,
Но и повод не пропустит:
Вова, Витя и другие
Без сомнения нальют.

Что ж, у нас терпенья хватит,
Нам "Земля" за все заплатит,
Лишь бы выдало, как надо
КДУ поток огня.
Скажут люди: "Эти двое,
Есть действительно герои -
При такой бывать закуске
И ни разу не "принять"!"

                  7 мая 1981

Английский Язык

Английский язык

Сильно-глэд, вэри-рад мы с Тамарой,
Страшный инглишь долбаем на пару:
Вот первач, он по-ихнему виски,
А комбайнер - войтхорст, по-английски.
Я Тамаре намек на обьятья:
Дрес не трожь, говорит, это платье,
И вообще, прекрати все желанья,
Коль не знаешь предмету названья.

Припев: Через край, говорю, это лишнее,
        Ай донт край, говорю, только внешне,
        Ю кен си, говорю, мое чувство,
        Энд биг лав, говорю, мне не чуждо.

Раз в контору к нам чист и шикарен
Завалился какой-то очкарик,
И с Тамаркой на инглишь лопочут,
Будто скрыть от меня что-то хочут.
Я ему так слегка намекаю,
Дескать, тоже я сленг понимаю,
И могу ему фасе расквасить:
Томка фейс, говорит, а не фасе.

Но Тамарка совсем озверела:
Свое дрес выходное надела:
Я, мол, синема стар, не с базара,
Энд фор ми ты василий не пара.
И Тамара, конечно, Тумороу,
Стала кинозвездой режиссеру,
Что снимали в колхозе Сувороу
Сериалку про жизнь комбайнеров.

Припев.

Целый месяц брожу, как в тумане,
Даже длинные мани не манят.
Про Тамарку узнал от подружек:
Там  в кино, как у нас, но похуже.
Возвратилась с неясной улыбкой,
Мол прости, дескать, вышла ошибка.
Я ей так говорю: брошу виски,
Но не слова, май лав, по-английски. О йес!

                              1979