Power and the Passion

Это был первый концептуальный альбом не только ELOY, но и немецкого рока вообще. Идея пришла в голову Борнеманну, когда он осознал, что мысли, которыми он хочет с народом поделиться, в одну песню не укладываются. В результате уложились в 10 (но уложились не все, изначально планировался двойник, но об этом позже). История, изложенная в альбоме, такова: молодой человек, заглотив микстуру, изготовленную папой-ученым, попадает на 600 лет назад в прошлое, осознает, что технический-то прогресс шагнул далеко вперед, а вот человеческие отношения... Влюбляется (а как же ж!) там и возвращается назад с помощью местного (того времени) волшебника. Один, ессно, оставив любовь в прошлом.

А что?

Нормальная концепция.

По музыке альбом (несмотря на укоротившиеся композиции; зато их стало больше!), как ни странно, даже прогрессивнее предыдущих. Здесь, в общем-то, наметился поворот к направлению, в котором Борнеманн будет двигаться дальше.

Уже один. Без старой команды. Группа хотела играть, как раньше. И ушли. Так до сих пор и непонятно, кто кого бросил.

Была еще одна причина развала - менеджер Jay Partridge. Продажи увеличивались от пластинки к пластинке (Floating разошелся уже в количестве 15,000) и замаячили деньги. Партридж, до этого особого внимания команде не уделявший, решил ковать железо. То, что не был записан двойной альбом - целиком его заслуга. Он настолько достал Борнеманна советами в процессе записи, что скандалы не прекращались. Кроме того, Партридж придумал, как еще слупить денег - он разогнал всю обслуживающую бригаду. А что? Музыканты сами могли тастать аппаратуру от автобуса до зала - молодые, здоровые. А установить все и подключить - так тут и думать нечего. Но когда он (Патридж) сообразил, что после концертов трубадуры возбуждены, да еще и подогреты (не будем уточнять, чем), а значит спать-то им не хочется; так нафиг еще на гостинницу деньги тратить - терпению пришел конец.

Где-то, конечно, он был прав. Но не все с ним согласились. Закончилось тем, что Борнеманн пришел к маме-Электроле и сказал: "Я остался один". И услышал в ответ - "набирай музыкантов и записывай новую пластинку". Разглядели гениальность? Может быть. А скорее всего, посчитали прогрессию (А Павера и Пашшина было продано опять вдвое больше предыдущего - 30,000!).

Wieczorke ушел в Jane, с которыми записался на трех альбомах (позже послушаем, как он там играл). А Fritz Randow пошел в Epitaph (правда, это был уже не тот Epitaph), потом были Moon Doc, Victory, Sinner и, уже в новом, не побоюсь этого слова, миллениуме Saxon. Об остальных - не знаю, хотя оба хороши были, даже второй гитарист, появившийся только в этой пластинке.

Идея названия принадлежит приятелю Борнеманна по названию Gordon Bennit-он-же-Richard Smith. Он писал кой-какие слова к Floating, а на P&P уже написал много текстов. Кроме того, Борнерманн жил у него во время записи пластинки (вернее, жил в доме, который тот охранял). Волшебник Zany с альбома, кстати, говорит его голосом. А любимая героя, Jeanne, говорит голосом жены Беннита Mary. — Владимир Баринов.